Вулканологи кормят. Избранное 1985-89 гг.

Октябрь

Мой календарь роняет слёз листки,
он летом жив и от дождей промок,
он хнычет и рыдает от тоски,
совсем раскис и съёжился в комок.
А я смеюсь! Мне тишь неярких дней -
как цитрамон от боли головной.
Пусть сыплет дождь и дует ветр сильней,
пусть лист шуршит под бодрою ногой!

* * *

Подумал я : а не сгорю ли,
когда, как яркая звезда в куст,
ко мне со знойных гор июля
упал в ладонь багровый август

ЗИМА НАСТАЛА

Соплёй вскипает детский нос:
зима пришла, зима!
Засыпан снегом перекрёс-
ток, скверы и дома.
Скорее снежных баб лепить,
пока не стаял снег!
Бежим с уроков! Хватит ныть,
что настроенья нет!..
Зима идёт, зима бежит,
зима стучится в дверь.
Ужели сердце не дрожит,
мой друг, как некий зверь?!

НАСТАЛА ЗИМА

Прошло зелёное на чёрном,
теперь лишь - белое на белом.
Собрав все краски в гримуборной,
природа их накрыла телом.

* * *
Достав из пыльного чемодана
респектабельный вид,
надеваю видавшие виды штиблеты
и отправляюсь на прогулку,
вооружившись тростью.
Важно шагаю по обомлевшим улицам,
время от времени пробуя тростью
прочность деревьев. скамеек,
киосков “Союзпечати” и т.п.
Я доволен собой. Мне хорошо.
Мне здорово. Мне отлично.
Мне прекрасно. Мне великолепно.
Я счастлив.
Но вдруг в нирвану мою
врывается голос какого-то сумасшедшего:
- Простите, у Вас не найдётся спичек?
- Извините, я забыл дома свой уличный разговорник,-
отпарирывовую я и гуляю дальше,
восстановив прежнее состояние.

ПЛАЧ ПО ПЮПИТРУ

Тихо хнычет заброшенный в угол
старый пюпитр, упав на колени.
Свистом сквозняков очень напуган,
перепутал осень и зиму, утро и день.
Он любил, чтоб в стакане ветка сирени,
он был почти незаметен, но внутри горд,
а его забросили, уронили на колени,
вырвали из тощих пальцев праздничный торт;
из любимого календаря все листы оборвали,
а ему сказали, что кончились дни.
О, конечно, они его ничуть не жалели...
О, ещё пожалеют об этом они!

* * *

Слеза, сбежав по впадине щеки,
упала серой кляксой на страницу...
И мне вот так сбежать бы от тоски
и с громким хохотом в сортире удавиться,
в последний раз веселье испытав,
переборов своей же силой слабость,
взлететь, на унитаз ногами встав,
в себя впитав всю облегченья сладость...

* * *
Мой друг, скорей иди сюда,
смотри, прозрачна как вода!

Она бежит, искрясь журчаньем,
она блестит вчерашним сном,
она своим любима дном
и счастлива его молчаньем.

А ты? Кем ты любим безумно?
Кому ты дорог и единственный?
Молчишь? Вода горит лазурью,
а ты ненужный, но таинственный.

ВЕЧЕРНЕЕ

О. как аллеи эти алы!
Закат их залил неба кровью...
А ты идёшь другим кварталом
и не ведёшь изящной бровью.

Меж листьев клёна уст усмешка,
гарцует циркуль лёгких ног.
А кто-то, взглядом чуть помешкав,
уходит дальней из дорог.

Его душа смятеньем смята,
она багряней, чем закат,
но он теплу души не рад.
А ей - всё это непонятно.

ПРАВО,
право, очень люблю, когда меня целуют
полудетские ротики,
свежие, как только что омытый унитаз
или пять минут назад
окрашенная батарея.
Нет, о, нет, о, о, нет, нет --
я не идолопоклонник грубой эротики,
но от таких ласк я
головокружительно
фонарею.

Из цикла “ЦИРРОЗ СЕРДЦА”
1.

Мы говорить уже устали -
друг друга знаем наизусть.
И если я: часы отстали,
она сейчас же: ну и пусть!
Наш диалог давно болезнен,
но всё равно, опять (опять!)
тащусь к знакомому подъезду,
вхожу, не в силах устоять.
Как лифт скрипуч. хотя и нов он!
Меня он мчит наверх, туда,
где, услыхать хотя иного,
услышу то же, что всегда.

Её, нытьём с ума сводя,
я по ночам гулять таскал.
Она, не слушая нытья,
болтала мне про идеал.
Я ей сказал: почти люблю,
пытался что-то доказать.
Она: рукой аля-улю,
и я увидел только зад.
Домой вернувшись, пил я чай,
шуршал газетой, бублик ел.
Всё, как обычно, но печаль...
Я о несбыточном жалел.

Шепнула ты: рука уже озябла,
а я сказал: поставь её в карман.
О, я - тупой, бесчувственный болван!
Лишь через месяц понял я внезапно,
что в тот же миг и рухнул наш роман,
что я напрасно щебетал, как зяблик,-
в сюжетах твоих радужных мозаик
мои очки ушли на третий план.

4. ОНА ЗВАЛА КОГДА-ТО В ГОСТИ

Пришёл. Букет большой за спину.
Звоню. Открыли. Пять минут, как
ушла, устав насквозь от сплина,
вдохнуть ветров желая жутко.

Быстрей! И вот уже в ладонях
горит перил дрянная краска.
Скатился вниз. Душа в погоне
с ногами хилыми погрязла.

Догнал. Манёвр обманный сделав,
иду навстречу. Весь - сиянье.
Всучил охапку красно-белых.
Она: лицо - само страданье.
Куда вести? О чём трезвонить,
развеять чтоб завесу сплина?
Пальто сорвав, бросаю в глину,
топчу, ногами мну его нить.

Хохочет. В зоре удивленье.
За руку цапает. Довольна.
Зовёт меня на чай с вареньем.
Иду, закончив представленье.
А сердцу за пальто так больно!

Я ночь не сплю. Я в думах о тебе
на счётчик нагоняю киловатты.
Клюю я вяло завтрак и обед
и, сам опешив от своей бравады,
вдруг на трамвай сажусь, к тебе лечу,
возвышенно мечтая о свиданьи.
Вхожу. Ты на диване беличью
доху разбросила и, роясь в чемодане,
собой являешь потно-жалкий вид,
ты на ручного суслика похожа.
Прощай, любовь! Меня слегка тошнит,
я падаю на вешалку в прихожей...

Твоё лицо, как сточная вода,
как нашатырь меня приводит в чувство.
О, нет, не в то, что привело сюда!
Бегу я прочь, а в сердце пусто,
пусто...

Конечностью дрожащей соскоблив
пятна патины с памяти,
остолбенел: огонь сосков, лиф
расстёгнут, пальцы мои по белым клавишам
девичьих грудей играют
Баха, уста терзают
халву её нежного рта.
Та или не та?..

Даже руки вспотели...

9.
Ире Сергиенко

Быть с нею нравится,- ах, как она смеётся!
О, жизнерадостности ей не занимать,
и с нею весел я, хотя - чего скрывать?-
я полумёртв и сердце уж не бьётся...

А с нею встретившись, я чувствую невольно
желанье робкое пожить ещё чуть-чуть,
и свежей крови ток шлёт сердце, и вздохнуть
свободней хочется. Душе не так уж больно...

12. ТЕТ-А-ТЕТ

В красно-синем тумане объятий
я хронической астмой сипел
и долбил твои губы, как дятел
и от диких желаний потел.
Тет-а-тет мы остались впервые,
я был робок, пуглив и несмел,
билась тонкая жилка на вые.
Я б коснуться тебя и не смел...

Ты спасла меня, о Коломбина!
Всё, что было — заслуга твоя.
Ты ушла и сказала: дубина!
Я ушёл и подумал: свинья...
_____________________________________________

* * *

Ноябрь.
Но я бри-
тый и благоухающий
(благо - уха и щи!).